«Мы не знаем достоверно подробностей расстрела в Бернгардовке. Но на низкой, топкой пустоши, неподалеку от той лесной поляны, каждый год в конце августа собираются люди. И стоит там простой железный крест, сваренный из двух труб, и лежат вокруг небольшие валуны: символические надгробия поэтов, убитых и замученных в России…»
«В мае 1921 года Осип Мандельштам познакомил Гумилёва с неким Владимиром Павловым — молодым энергичным человеком, поэтом, почитателем творчества Николая Степановича. Новые знакомые вскоре нашли общий язык — их отношения стали приятельскими. Питерские поэты ценили в Павлове не столько его стихи, сколько «умение доставать спирт».»
«Место расстрела Н. С. Гумилёва может быть определено точнее, если будут доступны архивы ЧК, но неизвестно, фиксировались ли тогда места казней. Высказывалось предположение, что расстреляны были не все одновременно. Сообщение в газете было опубликовано 1 сентября…»
«Рассказал я Борису Викторовичу и о том, что в 20-е годы стихи Гумилёва нередко звучали в Киеве с эстрады в исполнении Георгия Артаболевского, своим патетическим чтением «Заблудившегося трамвая» доводившего киевлянок до слез, проливавшихся и на панихидах по убитому создателю этого скорбного шедевра русской поэзии. И признался Томашевскому, что уже в студенческие годы творчество Гумилёва навсегда стало неотделимой частью моей духовной жизни и вошло в мою музыку.»
«25 августа 1921 года навсегда останется черным днем в истории русского Серебряного века. В этот день был убит один из самых замечательных поэтов начала ХХ столетия — романтик, конквистадор и путешественник, рыцарь русской Поэзии Николай Степанович Гумилёв.»
«Работа посвящена истории осмысления смерти Н. С. Гумилёва, причем событие это исследуется как литературный факт. Как известно, это понятие наиболее отчетливо сформулировано Ю. Н. Тыняновым. Любой факт писательской биографии, как и вся биография в целом, утверждал исследователь, может, при известном стечении обстоятельств, стать литературным фактом.»
«Я не верил и продолжаю не верить в причастность его к тому заговору, за мнимую связь, с которым он расстрелян, — к так называемому «таганцевскому». Здесь он был ни при чем — я имею к этому утверждению вполне определенные основания, — как ни при чем было и большинство из 61 расстрелянных по этому плачевному делу, если только вообще был в нем кто-либо при чем, начиная с самого Таганцева.»
« В августе 1996 года исполнилось 75 лет со дня трагической гибели великого русского поэта Николая Степановича Гумилёва, расстрелянного петроградскими чекистами, предположительно 24 или 25 августа, где-то в районе станции Бернгардовка под Петроградом, в долине р. Лубья. Август 1921 года был скорбным месяцем русской поэзии: 7 августа скончался другой замечательный русский поэт — Александр Блок, вечный соперник и антагонист Гумилёва.»
«Адвокатом, как и поэтом, становятся внезапно. 25 лет назад, в день в день смерти отца, — он еще не был похоронен, а уже из исполкома пришли с сантиметром высчитывать излишки образовавшейся жилплощади, мама сказала: «Был бы ты юристом, мы бы сейчас не были так унижены…». Перед смертью папа говорил: «Жаль, что ты журналист, был бы юристом — завершил бы дело реабилитации Гумилёва. Я не успел. Маму береги и архив не разбазарь».»
